Я бы взял частями. Но мне нужно сразу.
Унылые one-night-stand и чересчур часто повторяющиеся постельные сцены были и продолжают быть приоритетом многих писателей. И дело даже не в передозировке оных на страницу, а та банальность и желание понравится читателю, с которой, собственно, и раскрывается тема. Все любовницы внешне совершенны, различаются лишь фенотипом и иногда происхождением, все мелят очаровательную чушь, замаскированную под замысловатые выпады интеллектуалок, каждая произносит своё экзотическое имя с неподражаемым французским/английским/испанским акцентом. Совершенно идиотский пример - главный герой рассказывает, с кем из женщин, находящихся в гостиной во время светского приема, он спал. Набралось штук шесть, и каждая из них по-своему, на вгляд автора, безупречна. Они вызывают лишь легкое отвращение своей совершенно очевидной пустотой и незамысловатостью, которую автор пытается выдать за стремление к саморазрушению, прибежище всех уставших романтиков, о да, конечно, дети мои.
Все мужчины, казалось бы, обладают чуть более широкой натурой, их мысли отличаются живостью, засчет того, полагаю, что повествование ведется от их лица, но то же самое было и у Ремарка, и у Хемингуэя, который, правда, спас ситуацию необычным изложением, и у Моэма. Одинаковость классиков мировой литературы начинает меня пугать.
Ведь дело же не в сексе, а в том, с какой надоевшей однообразностью его преподносят.
Все мужчины, казалось бы, обладают чуть более широкой натурой, их мысли отличаются живостью, засчет того, полагаю, что повествование ведется от их лица, но то же самое было и у Ремарка, и у Хемингуэя, который, правда, спас ситуацию необычным изложением, и у Моэма. Одинаковость классиков мировой литературы начинает меня пугать.
Ведь дело же не в сексе, а в том, с какой надоевшей однообразностью его преподносят.
А что касается твоего комментария, то это ведь, по сути, типичная позиция любого человека, считающего себя циником, что вовсе не означает, что он им является. Да, безусловно, вокруг этого и вертится. Но не у всех же.